Шаман - Страница 16

Отперев замок, Пенске обнаружил, что руки его приятеля заняты чемоданом и палкой-тростью. С подобными деревянными палками обычно ходят старички. В дверь Борис колотил, очевидно, ногой.

- Привет! - сказал гость, вваливаясь в квартиру, - А я думал, что ты не можешь ходить. Поэтому стучал погромче.

Станислас немного не понял смысл этой фразы. Он был хромой, но не глухой. Зачем погромче стучать? Однако благоразумно не стал переспрашивать.

- Как дела? Рассказывай. Что беспокоит? Вот, это тебе, лучше будешь ходить, - вручив хозяину дома палку, Борис начал раздеваться.

- Плохо все, - ответил Пенске, рассматривая подарок, - Везде болит. Читал еще кое-что по психиатрии. Думаю, что у меня шизофрения.

Его приятель расхохотался. Это был раскатистый смех, от души. Повернувшись к Станисласу, Борис хлопнул его по плечу, отчего тот скривился.

- Ну ты знаток! Успокойся. Ты не выглядишь как шизофреник. Думаешь, я их не видел? Ты не похож совершенно. Говоришь не так.

- А что тогда со мной?

- Погоди, сейчас я тебя осмотрю и поедем на рентген. Кстати, еще кое с кем договорился насчет тебя. Но там придется расплатиться.

- С кем? - спросил Станислас, выходя в зал. Ему показалось, что стоять в коридоре вместе с разувающимся Борисом слишком тесно.

- С профессором психиатрии. Помнишь Петра? Петра Дейненкова? Я знакомил вас этим летом на пикнике. Так вот, его отец - известный психиатр. Если тебя очень волнует вопрос по поводу галлюцинаций, то он даст консультацию. Уделит тебе столько времени, сколько надо. Но... есть но!

- Какое 'но'? - поинтересовался Пенске, взвешивая в руке трость.

- У него небольшая личная клиника. А локальной сети там еще нет. Ты ведь умеешь их налаживать? Он бы очень хотел.

- Сколько компьютеров?

- Не знаю. Думаю, меньше десяти.

- Ладно. Можно будет и сделать, - пожал плечами Станислас, - Но потом, конечно.

Внезапно трость в его руке пришла в движение. Ни сам Пенске, ни его приятель даже не поняли, как это произошло. Но палка, пригодная разве что для перемещения престарелых и инвалидов, начала вращаться с потрясающей скоростью. Конечно, не сама, а с помощью руки Станисласа, который удивленно взирал на свое умение. Деревянная палка превратилась в аналог пропеллера. Ее невозможно было увидеть, но зато был слышен высокий свист, с которым она рассекала воздух. Борис удивленно взирал на происходящее. Когда через несколько секунд движение палки замедлилось, он поинтересовался с оттенком уважения в голосе:

- А где ты этому научился? Занимался фехтованием?

Его приятель хмуро посмотрел на палку в своей руке, аккуратно прислонил ее к стене и ответил:

- Я вообще этого не умею.

- Но как у тебя получилось?!

- Борис, я же объясняю: происходит что-то странное.

- Ладно, Стас. Разберемся. Пойдем, покажешь свои синяки.

Они вышли из дома через полчаса. Пенске опирался на палку, а Борис, не делая никаких попыток помочь приятелю, шагал впереди. Так они добрались до машины, принадлежащей Мартову и припаркованной около подъезда.

Путь в клинику не занял много времени, несмотря на множество машин, запрудивших дороги. По пути приятели не разговаривали. Станислас смотрел в окно. Ему нравился вид старинных зданий, барьефов, украшающих фасады, витиеватых решеток, отделяющих узкие дворики от тротуаров. Совсем не хотелось рассматривать машины, едущие в соседних полосах или навстречу, а также раздраженные лица водителей.

Прибыв на место, Борис припарковался на служебной стоянке и повел Пенске по длинным больничным коридорам. Спустившись в подвал на громоздком лифте, они шли по холлу, окрашенному в светло-зеленый цвет, до тупика. В этом месте располагалось рентгенологическое оборудование. Очереди не было. Борис быстро вызвал какую-то знакомую пожилую женщину в синем халате. Она отвела Станисласа в комнату-каморку, где тот разделся, а затем пригласила его в рентген-кабинет. Взобравшись на холодный стол, Пенске был поставлен перед необходимостью улечься прямо на больное бедро. Молодой человек не смог воспрепятствовать появлению болезненной гримасы на своем лице, но просьбу выполнил. Рентгеновский аппарат несколько раз щелкнул, после чего женщина объявила, что Станислас может идти.

Одевшись и встретив Бориса в коридоре, Пенске объявил, что он свободен. Тот лишь покачал головой и потащил приятеля обратно в рентген-кабинет. Сначала было неясно, зачем он это делает, но потом все объяснилось: врач Мартов хотел взглянуть на 'мокрые' снимки.

Развесив на осветителе темные и жесткие картинки, с которых еще стекала вода, Борис, прищурившись, посмотрел на них. Ему не потребовалось много времени, чтобы узнать результат.

- Норма, - сказал он, обернувшись к Станисласу, - Совершенно нормальный сустав.

Тот озадаченно рассматривал снимки, пытаясь хоть что-то понять. Для него изображения на них не несли ровно никакой информации. Туманные и не очень четкие линии - не более.

Пенске вздохнул и подумал, что Борис является специалистом. Он знает, как смотреть. Точно знает. На миг у него мелькнула шальная мысль, что, возможно, и он, Станислас, тоже специалист в чем-то, что мало кому известно. Нет, не только в своей профессии, а еще и в другом. В видении того, чего не видят другие. Ему, например, может быть известен какой-то способ, с помощью которого видны те, кого для большинства не существует. Духи. Но, подумав, Пенске отбросил эту мысль. У него пока что не было никаких фактов, указывающих на то, что он владеет этим способом видения.

- Ну что, пойдем теперь к профессору? - спросил Борис, оторвав приятеля от смелых предположений.